Автор: Ежемесячно правительство Украины испытывает дефицит бюджета в объеме примерно пяти млрд долларов США.
Финансовая помощь со стороны Соединенных Штатов и, в меньшей степени, Европы, до сих пор удовлетворяла потребности страны хотя бы по минимуму.
В будущем страна столкнется с катастрофической нехваткой средств, вполне объяснимой, в связи с разрушенной экономикой и необходимостью привлекать огромные ресурсы для ведения боевых действий с гораздо более ресурсно сильной Россией.
Гарантированное финансирование становится все более важным и с этой целью Западные правительства должны координировать — а затем каждое из них должно принять — национальное законодательство, позволяющее правительствам этих стран использовать от имени Украины примерно 300 миллиардов долларов, которые в настоящее время заблокированы в финансовых учреждениях Запада.
Россия — а не налогоплательщики Соединенных Штатов и их союзников — должна нести финансовое бремя Украины.
В предлагаемом законодательстве в обязательном порядке должна присутствовать формулировка : глава правительства уполномочен арестовывать активы страны-агрессора, которая предприняла вооруженное нападение в нарушение устава Организации Объединенных Наций, по просьбе страны, подвергшейся нападению, и использовать захваченные активы, в том числе путем передачи или других эффективных механизмов, в поддержку нации, подвергшейся нападению.
Предложение призвано связать полномочия по захвату с концепциями, лежащими в основе запрета Устава Организации Объединенных Наций на «применение силы против территориальной целостности или политической независимости любого государства».
Осуществление положения Устава ООН было бы одним из разумных методов коллективной самообороны.
В нынешних обстоятельствах Украина будет использовать те же полномочия, что и Соединенные Штаты в соответствии с Законом о торговле с врагом, и искать поддержки у тех, кто владеет российскими активами, в рамках коллективной обороны.
Кроме того, предлагаемое законодательство аналогично — хотя и шире по охвату и отличается по методу — политике, лежащей в основе международного права о контрмерах, которое разрешает значительные ответные меры на незаконные действия, предпринятые страной-нарушителем. Аналогичным образом, международное право о возмещении ущерба уполномочивает субъект получать компенсацию в случае причинения ущерба в результате незаконных действий правительства.
Так, резолюция 60/147 Генеральной Ассамблеи ООН предусматривает, что «Государство должно предоставить возмещение жертвам за действия или бездействие, которые могут быть приписаны государству и представляют собой грубые нарушения международного права в области прав человека или серьезные нарушения международного гуманитарного права», включая «любой экономически оцениваемый ущерб».
Конечно, уже было несколько дискуссий об аресте российских активов от имени Украины.
В Соединенных Штатах существуют различные мнения относительно того, разрешен ли такой захват уже в соответствии с Законом о международных чрезвычайных экономических полномочиях.
Администрация президента США Джо Байдена заняла позицию, сформулированную министром финансов Джанет Йеллен, согласно которой она «сейчас» не обладает такими полномочиями.
Отчасти вследствие этого Конгресс в настоящее время рассматривает методы ареста активов, принадлежащих российским олигархам, находящимся под санкциями. Однако ни один из этих подходов — через IEEPA или против олигархов — не соответствовал бы финансовым требованиям Украины.
Во-первых, Соединенные Штаты не имеют ничего общего с большинством российских национальных активов, которые, скорее, принадлежат Германии, Франции, Японии, Соединенному Королевству, Канаде и Австрии.
Эти страны — за исключением недавнего законодательства в Канаде — не имеют законодательных полномочий, сопоставимых с IEEPA, поэтому любые эффективные действия в отношении подавляющего большинства российских активов потребуют новых законодательных актов.
Во-вторых, хотя арест активов олигархов, попавших под санкции, может быть морально правильным и политически желательным, доступные суммы, вероятно, слишком ограничены для удовлетворения финансовых потребностей Украины.
Против принятия законодательства, разрешающего арест российских активов, обычно выдвигаются два аргумента.
Во-первых, арест активов Центрального банка РФ подорвет стабильность международной финансовой системы, а во-вторых, эти действия скомпрометируют значение доллара, как основной международной резервной валюты и, в частности, подтолкнет Китай к созданию альтернативной системы.
Ни то, ни другое не заслуживает пристального внимания.
Что касается воздействия на стабильность международной системы, то должно быть очевидно, что многие из уже введенных санкций специально разработаны для того, чтобы подорвать участие России в этой системе и ее использование.
Однако еще более очевидно, что предлагаемое законодательство вступит в силу только в том случае, если страна, чьи резервы отбираются, действовала в нарушение устава ООН, и только в случае нападения на другую страну.
В таких обстоятельствах использование захваченных активов в поддержку страны, подвергшейся нападению, стало бы элементом содействия восстановлению международной стабильности, а не подрыву ее.
Более того, мы надеемся, что число случаев, когда международная финансовая система будет вынуждена реагировать на агрессивные межгосударственные военные действия, предпринимаемые в нарушение устава ООН, будет невелико.
Что касается подрыва роли доллара в международной системе, особенно Китаем, то несколько факторов указывают на то, что предлагаемый арест российских активов не будет иметь такого последовательного эффекта. Во-первых, предложение заключается не в том, чтобы Соединенные Штаты действовали в одностороннем порядке, а скорее в том, чтобы они делали это в координации с другими странами, владеющими большинством российских резервов.
Скоординированные действия означали бы, что ключевые страны поддержали бы это действие (как уже продемонстрировала Канада) и, следовательно, вряд ли увидели бы в нем причину отказаться от использования доллара.
Во-вторых, Китай уже предпринимает усилия по созданию международных платежных механизмов, которые используют юань, а не доллар.
Но юань находится под контролем китайского валютного контроля и правительства, которое далеко не является образцом свободного рынка.
Контроль, поддерживаемый Коммунистической партией Китая, делает юань сомнительным средством сбережения — и при этом он не является полезным средством обмена для тех, кто хочет торговать с Западом, где требуются доллары (или евро, иены, фунты или канадские доллары).
Доля юаня в качестве международной платежной валюты составляет всего около 2 процентов по сравнению с примерно 80 процентами доллара для межрегиональных транзакций, и эта доля, вероятно, будет расти очень медленно.
Наконец, некоторые подняли вопрос о том, что Китай решил прекратить владение государственным долгом США, который в настоящее время составляет примерно 980 миллиардов долларов из общего долга США в размере примерно 30 триллионов долларов.
Однако, как показывают цифры, Китай вряд ли является доминирующим фактором на рынке государственного долга США.
Более того, хотя теоретически он может решить продать все или большую часть своих долларовых активов, это вряд ли окажет длительное влияние на валютные рынки, которые ежедневно оперируют объемами более 6 триллионов долларов.
Таким образом, важность обеспечения того, чтобы Украина обладала возможностями, необходимыми для победы над Россией, отражена в недавно принятой Стратегической концепции НАТО, в которой говорится, что «сильная, независимая Украина жизненно важна для стабильности Евроатлантического региона».
Соединенные Штаты и их союзники уже предприняли целый ряд коллективных усилий, например, в рамках Контактной группы по обороне Украины, чтобы обеспечить Украине успех в военном отношении.
Сопоставимое коллективное соглашение о принятии законодательства, разрешающего арест российских национальных активов, стало бы ключевым элементом «непоколебимой поддержки независимости, суверенитета и территориальной целостности Украины».
Франклин Д. Крамер — научный сотрудник, член правления Атлантического совета и бывший помощник министра обороны по вопросам международной безопасности.
Оригинал статьи здесь.