Автор: Эксперты Бюро «Инфотекст» неоднократно давали оценки происходящего, связанные с банкротством второй по величине девелоперской компании в Китае – конгломерата Evergrande. Между тем, более основательной и профессиональной представляется позиция аналитика австрийского Института имени Мизеса, видного экономиста Даниэля Лакаля (Daniel Lacalle).
Кредо Института Мизеса, основанного в 1982 году, – критический подход к проблеме, исключающий ложную политическую корректность.
При таком подходе, последствия банкротства Evergrande заставляют думать о возможных потрясениях для всей мировой финансовой системы.
Триггер прошлого ипотечного кризиса, банк Lehman Brothers был гораздо более диверсифицирован, чем Evergrande, и лучше капитализирован.
Фактически, совокупные активы Evergrande, которые находятся на грани банкротства, превышают по финансовому объему весь пузырь низкокачественных кредитов, образовавшихся на тот момент в Соединенных Штатах.
Проблема с Evergrande заключается в том, что это не частность, а симптом модели, основанной на «экономическом» росте за счет бесконечного привлечения заемных средств и стремящейся любой ценой увеличить ВВП с помощью городов-призраков, неиспользуемой инфраструктуры и бурного строительства.
Модель цепочки задолженности Evergrande не является редкостью в Китае. Многие китайские компании следуют стратегии “беги, чтобы стоять на месте”, накапливая постоянно растущий долг, чтобы компенсировать плохое генерирование денежных потоков и низкую маржу.
Многие промоутеры влезают в огромные долги, чтобы создать акцию, которая либо не продается, либо остается со многими непроданными единицами, а затем финансируют этот долг, добавляя больше кредитов для новых проектов, используя в качестве залога не подлежащие продаже или уже привлеченные активы.
Отсюда, общий объем обязательств Evergrande составляет более чем вдвое больше его официального долга (более 2 трлн юаней).
Для сравнения, финансовая дыра компании «Эвергранд» эквивалентна почти трети ВВП России, при том, что ее ежегодные доходы не достигают 70 миллиардов долларов.
Хотя и эта цифра является спорной, поскольку значительная часть отчислений от выручки приходится на платежные обязательства, сбор которых сомнителен.
Даже если бы они были реальными, этих доходов недостаточно для погашения облигаций, которые в краткосрочной перспективе превышают 250 миллиардов долларов.
Банкротство компании «Эвергранд» чревато более серьёзными последствиями, чем кажется:
Все “кейнсианские” решения уже реализованы: осуществлены массовые вливания ликвидности, низкие процентные ставки, дана полная скрытая и явная поддержка со стороны китайского правительства.
К этому следует добавить, что Evergrande является крупнейшим эмитентом коммерческих бумаг в Китае, выпустив в 2020 году обязательств на 32 миллиарда долларов, что на 390 процентов больше, чем в 2015 году, сообщает Reuters.
И хотя на долю Evergrande приходится менее четырех процентов всего китайского рынка, его модель использовалась многими китайскими промоутерами.
На десять крупнейших застройщиков приходится 34 процента рынка недвижимости, и все они используют агрессивные методы привлечения заемных средств.
Сектор недвижимости в Китае воистину огромен.
Его прямой и косвенный вес, по данным JP Morgan, составляет 25 процентов ВВП, что более чем вдвое превышает размер пузыря на рынке недвижимости в Японии или Испании.
В последние три года этот сектор рос с моделью задолженности на уровне 15 процентов в год.
Китайское правительство даже вынуждено было ввести правило, ограничивающие возможности привлечения средств для компаний с сомнительной капитализацией, однако общий тренд на увеличение ВВП любой ценой и создание новых рабочих мест, в значительной мере нивелировал введенные еще в прошлом году ограничения на объемы и схемы формирования корпоративного долга.
Китайские компании по недвижимости, по данным JP Morgan, “сократили” свою задолженность до 92 процентов от общего объема активов с чудовищных 140 процентов в 2018 году, с рентабельностью 9-13 процентов, однако у большинства китайских застройщиков общая сумма обязательств по-прежнему составляет 50 процентов от общего объема активов.
И проблема в том, что стоимость этих активов и возможность их продажи более чем сомнительны.
Таким образом, последствия краха Evergrande выглядят намного серьезнее, чем пытаются представить инвестиционные банки.
Первый риск – это возможный эффект домино в секторе с очень высокой задолженностью, который окажет значительное влияние на все те банки, которые работают с КНР и развивающимися рынками, где Китай в последние годы финансировал разорительные проекты.
Последующее замедление экономического роста Китая, соответственно негативно скажется на экономическое положение стран – много экспортирующих в Китай.
Кроме того, кризис негативно скажется на платежеспособности всей финансовой системы КНР, несмотря на миллиарды долларов, вливаемых Народным банком Китая.
Надежда на то, что правительство все исправит, контрастирует с размерами финансовой дыры.
Проблема с Китаем заключается в том, что вся экономика этой страны представляет собой модель с огромной задолженностью, которой требуется почти десять единиц долга для создания одной единицы ВВП, что в три раза больше, чем десять лет назад.
Последствия огромного навеса долгов были очевидны уже несколько месяцев назад.
При общем долге в 300 процентов долга к ВВП, по данным Института международных финансов, Китай не является сильной экономикой, купающейся в наличных деньгах, как это было пару десятилетий назад.
Кроме того, проблема с «Эвергранд» случилась в самое неподходящее время, после того как правительство начало массовые репрессии против крупных компаний.
Международные инвесторы уже обеспокоены корпоративным управлением и вмешательством в Китае, и теперь опасения кредитного заражения еще больше усугубляют риск.
* Об авторе: Даниэль Лакаль, доктор философии, экономист и управляющий фондами, является автором бестселлеров “Свобода или равенство” (2020), “Побег из ловушки Центрального банка” (2017), “Энергетический мир плоский” (2015) и “Жизнь на финансовых рынках” (2014).
Даниэль Лакаль является профессором глобальной экономики в бизнес-школе IE в Мадриде.
Оригинал статьи здесь.