Автор: Вторжение в Украину побудило многие страны, наконец, взять на себя обязательство отслеживать незаконные богатства, которые российские клептократы спрятали по всему миру — будь то во французской недвижимости, люксембургских инвестиционных фондах или на счетах в швейцарских банках. Но за последние 11 месяцев оказалось, что это легче сказать, чем сделать.
Клептократы десятилетиями прятали свои деньги любыми возможными способами. И хотя анонимные компании предоставили им большие возможности на этом фронте, прогрессивные правила прозрачности Европейского союза оказались критически важными в нескольких случаях, которые дали некоторую надежду на привлечение к ответственности.
Между тем, в конце прошлого года Суд Европейского союза (CJEU) постановил, что общественность больше не может получать доступ к данным о реальных владельцах компаний, что делает и без того непосильную задачу выявления скрытых активов еще более сложной.
И поскольку применять санкции против российских клептократов стало еще сложнее, ЕС должен действовать быстро, чтобы защитить корпоративную прозрачность в борьбе с грязными деньгами.
Благодаря пересмотру директивы ЕС по борьбе с отмыванием денег в 2018 году 22 из 27 стран-членов блока создали публичные реестры, в которые вносится информация о бенефициарных владельцах компаний, то есть о реальных лицах, которые владеют ими и контролируют их.
Таким образом, в подавляющем большинстве стран ЕС, когда правительственные следователи, журналисты или активисты подозревали, что компания из ЕС связана с теневыми сделками, они могли быстро выяснить, кто за этим стоит.
Данная инициатива ознаменовал важное изменение по сравнению с предыдущей директивой, в соответствии с которой лица, запрашивающие информацию, должны были проходить длительные и обременительные процедуры, чтобы доказать законный интерес, предоставляя значительную свободу действий правительствам в этом процессе.
Что еще более проблематично, этот процесс позволил теневым компаниям и актерам узнать о журналистах или активистах, которые ищут их информацию, и почему.
Неудивительно, однако, что некоторые не согласились с новой директивой.
В частности, в Люксембурге несколько семей подали в суд на государственные реестры, утверждая, что открытые данные привели к увеличению риска похищения людей.
Затем национальный суд направил этот вопрос в CJEU, поставив под сомнение совместимость публичного доступа к информации о бенефициарной собственности компании с правом на неприкосновенность частной жизни — и в ноябре решением судей было отказано в публичном доступе к таким данным.
Хотя постановление также признало ценную роль средств массовой информации и гражданского общества в раскрытии грязных денег, оно, по сути, забрало их у них на одном дыхании.
И теперь активистам, исследователям, журналистам и даже властям зарубежных стран придется вернуться к обременительным процессам с теми же рисками, что и раньше, несмотря на то, что они снова и снова доказывали, что они необходимы для поиска незаконных богатств.
Например, когда Кипр, хорошо известный своей историей защиты корпоративной тайны, наконец, неохотно открыл свой реестр для публичного доступа в июне 2022 года, это стало крупной победой, даже несмотря на то, что страна все еще не полностью соблюдала директиву, поскольку значительная доля кипрских компаний контролируется нерезиденты, в том числе многие россияне.
И это сработало. Всего через несколько недель после того, как Кипр запустил свой временный публичный реестр, журналисты-расследователи раскрыли сеть подставных компаний, контролируемых человеком, который, вероятно, действовал как доверенное лицо российского банкира, попавшего под санкции.
Но сейчас мы слышим сообщения о том, что Кипр прекратил обработку запросов о предоставлении информации в свете постановления, присоединившись к семи другим странам, которые уже закрыли публичный доступ к своим реестрам.
Правда в том, что коррумпированные и их сообщники всегда будут превосходить государственные органы численностью и расходами, но им не обязательно работать в одиночку.
В то время как правоохранительные органы слишком часто испытывают нехватку ресурсов или порой не желают действовать, публичные реестры дали нам возможность использовать краудсорсинг для борьбы с финансовыми преступлениями.
Поскольку директива ЕС о борьбе с отмыванием денег подвергается шестому пересмотру, Европейскому парламенту и Европейскому совету необходимо будет убедиться, что в ней как можно точнее изложены параметры публичного доступа к данным о бенефициарных владельцах.
Оригинал статьи здесь.