Автор: Заплечных дел мастера узурпатора Лукашенко до потери сознания пытали известного в Беларуси мастера по изготовлению музыкальных инструментов Андрея Шкледу.
Они били его изо всех сил, загоняли булавку под ноготь, выкручивали ему пальцы, а потом вышвырнули в коридор, чтобы не запачкать диван кровью.
Именно так полиция заставила мужчину признаться в участии в акциях протеста в Пинске.
А началось с того, что 10 августа Андрей Шкледа приехал из своего села в Пинском районе в областной центр, чтобы купить продукты и навестить родственников.
Вечером брат с женой проводили его до автобуса, а по дороге им пришлось зайти в магазин и купить еще еды.
В центре Пинска к ним неожиданно подъехал легковой автомобиль с накрытыми номерными знаками.
Люди в штатском выскочили из машины и, не представившись, набросились на мужчин с дубинками.
Они повалили их на асфальт, заломили руки за спину и надели наручники.
Уже в скованном виде Андрея доставили в отделение полиции, а его брата увезли сотрудники ГИБДД.
– Они все время били и оскорбляли. Они избивали меня на улице и в машине, но самое страшное было еще впереди, в полицейском участке, – как страшный сон вспоминает события того дня искусный ремесленник.-
«Они били меня, трясли, били руками и ногами, дубинками, били по голове каким-то коротким металлическим предметом, тяжелым, как кувалда. Они перевернули меня лицом к полу, после чего один из сотрудников Службы безопасности толкнул мою голову ногой, а другой начал меня молотить сверху – может быть, 20 или даже 30 раз. Я думал, что это никогда не кончится».
По словам Андрея, его избивали не менее 10 человек: некоторые были в форме спецназа.
Особенно нестерпимой была боль, когда били прицельно по наручникам.
«Железо врезалось мне в руки, потекла кровь, боль была невыносимой. Они скрутили мне пальцы. Один из них вогнал мне под ноготь булавку отцепив ее от висевшего на стене плаката. Но тот сказал, что ему не стоит беспокоиться. Они угрожади, что расстреляют меня».
«Другие люди также были сильно избиты в комнате. Мне трудно сказать, сколько их было, потому что желтый свет мерцал в моих глазах, а в ушах стоял гул. 18-летний мальчик кричал, что сейчас нас расстреляют. И я тогда тоже искренне верил в это. Он начал молиться и готовиться к смерти. И они засмеялись и немного ослабили силу побоев».
Как он вспоминает, в какой-то момент им овладело сильное чувство отчаяния и безнадежности, что он готов к любому исходу.
“Там был такой беспредел, что волосы встали дыбом. Хуже, чем на бойне, где режут свиней и коров. Вся моя жизнь пронеслась перед глазами”, – не без содрогания вспоминает Андрей.
Если кто-то из присутствующих выражал недовольство или пытался доказать свою невиновность, его били еще сильнее.
Сам Андрей весь был покрыт кровью. Кровь ручьем текла из ноздрей и рассченного подбородка.
– В кабинете был диван, поэтому полицейские испугались, что я испачкаю им диван и одежду и они вытащили меня, бросив в коридоре. Наручники не были сняты. Я лежал в луже собственной крови, оставаясь в наручниках, – сокрушается Андрей.
В коридоре один из омоновцев стоял, наступив ногой на шею и голову задержанного.
Позже избитого мастера по изготовлению музыкальных инструментов подняли, так как он не мог самостоятельно встать на ноги, и потащили в соседнюю комнату. Там они поставили его к стене и стали проверять рюкзак.
– Они кричали мне: ты вонючий бродяга! У меня есть борода, так что они, вероятно, подумали, что я священник. Они кричали мне: священник! Я молчал, не отказывался, думал, что, может быть, они будут меньше бить меня, – вспоминает Андрей.
У мужчины были с собой небольшие сбережения в долларах, отложенные для того, чтобы наконец расплатиться за дом, который он купил в этом году в деревне под Пинском.
– Когда полицейские увидели деньги, они начали кричать, что я привожу доллары на митинг, чтобы заплатить людям за участие в революции, – продолжает Андрей.
Затем задержанного потащили на стрельбище и бросили головой вперед. Следом кинули несколько влажных салфеток и приказали: “вытри свою морду! Протрите его хорошенько.
Заключенные тоже приняли Андрея за священника, шепча: “Смотрите, смотрите, они бьют священника. Мы понимаем, почему они били нас, но зачем бить священника?”
На стрельбище было много народу – около 200 мужчин и женщин.
Собранным в кучу было приказано сесть, так как для вновь прибывших не было места.
Поступали в основном случайные люди, которые шли из магазинов или возвращались с работы. Рядом с людьми лежали хлебные батоны, помидоры, колбаса из их сумок.
Смотреть на полицейских было запрещено. Тот, кто поднял глаза, получил еще одну серию ударов.
– На стрельбище с девушкой что-то случилось. Они вынесли ее в бессознательном состоянии. Поднялась какая-то суета. Они даже, кажется, стали немного добрее … позже полицейские сказали, что девушка покончила с собой. Я думал, что они могут убить всех и назвать это самоубийством. Там был старик. Полиция решила, что он заснул и храпит во сне. Он был без сознания и хрипел, потому что не мог дышать. Они сказали, что у него проблемы с сердцем. Я не знаю, что с ними случилось, – сокрушается Андрей.
По его словам, утром пришел офицер, начальник полиции, и сказал, что 90% задержанных невиновны. Он извинился и объяснил, что это была спецоперация.
Заявил:
Однако мы не можем освободить тебя просто так. Таков закон, что мы будем назначать штрафы. У нас не хватает боеприпасов. А арестовать вас стоит денег — это государственные ресурсы потрачены. Кроме того, надо накормить ребят.
Андрей не верил собственным ушам:
” Я им еще должен платить за то, что они избили меня ! Потрясающая наглость!”
Андрея доставили к следователю, который поставил условие: мы отпустим вас только тогда, когда не будет никаких жалоб.
Поскольку ему хотелось поскорее выбраться из полицейских застенков, он согласился подписать предложенную бумажку, не читая, так как ему запретили ознакомиться с содержанием.
Вернувшись домой, он два дня не вставал с постели, каждое его движение причиняло боль.
– Я не могу работать руками. Я не знаю, может быть, они там повредили какие-то нервы, я не чувствую двух пальцев на правой руке. Звонил клиент, хотел сделать заказ, но я отказался. Я весь раздавлен, скручен, как фарш, – жалуется Андрей.
Он подчеркивает, что страх никуда не исчезнет. Полицейские в отделении угрожали не только ему, но и его жене и ребенку.
– Я верю, что они могут убивать. Они способны на все, – уверен он.
За 26 лет нахождения у власти, узурпатор Лукашенко, которого в свое время официально комиссовали из армии с диагнозом шизофрения, вырастил гестаповцев, возможно, больных наркоманией, ибо здоровый человек не способен совершать преступления, которые совершали и будут совершать батько-омоновцы.